Восстания во Франции и призрак «желтых жилетов»

Nov 13, 2023

27 июня французская полиция убила Нахеля Мерзука, 17-летнюю старшеклассницу алжирского происхождения из парижского пригорода Нантер. Это событие спровоцировало широкомасштабное восстание в рабочих кварталах.1Примечание переводчика: Термин «quartiers populaires» обычно переводится как «рабочие кварталы» или «районы с низкими доходами», хотя это не совсем отражает смысл. Во Франции этот термин относится к пригородам больших городов, характеризующимся жилищными проектами, высокой нестабильностью и высокой плотностью семей иммигрантов, в основном из стран, ранее колонизированных французским государством. Эпицентром этого восстания были окраины Парижа, но оно быстро распространилось на остальную часть Франции, мобилизовав бедную и рабочую молодежь и распространившись далеко за пределы парижского региона. Убийство, снятое на видео свидетелем, превратилось для Франции в своего рода момент Джорджа Флойда, став той искрой, которая зажгла и без того взрывоопасную ситуацию.

Это восстание началось, когда угли пенсионной битвы еще тлели, начиная с начала этого года, открыв новый кризис на самых высоких уровнях государства, как с точки зрения управляемости, так и с точки зрения полиции после травмы, нанесенной движением «Желтые жилеты». Восстание еще больше ослабило президента Эммануэля Макрона, который еще не восстановил свои силы после дорогостоящей победы над движением протеста против его пенсионной реформы. Эти элементы подтверждают дореволюционный потенциал этапа, начавшегося в 2016 году, с участившимися толчками. Они подчеркивают заключительный кризис Пятой республики, истощенного режима, который все больше не может «мирным» образом разрешить напряженность, которая формирует ситуацию во Франции.

Тем временем профсоюзный альянс «Интерсиндикале» с его институциональной, реформистской и классово-примирительной перспективой ведет нас к тупику и новым поражениям — даже несмотря на то, что мы сталкиваемся с угрозой новых, все более открытых и жестоких бонапартистских и реакционных попыток восстановить свои права. власть империалистического государства. Более чем когда-либо нам необходимо объединить борьбу рабочего класса, чтобы не допустить распыления нашей силы и боевого духа в секторальных или изолированных столкновениях, какими бы важными они ни были. Этот стратегический вопрос определит основные контуры политической ситуации в стране на ближайшие месяцы и годы.

Масштабы и интенсивность восстания, охватившего эти нестабильные рабочие кварталы с конца июня по начало июля, намного превзошли все, что наблюдалось во время восстания 2005 года, которое длилось почти четыре недели после убийства Заеда Бенны и Буны Траоре. . По данным Ассоциации мэров Франции, с 27 июня по 5 июля после убийства Наэля подверглись нападениям 150 ратуш и муниципальных зданий. Это самое большое количество «городских беспорядков», зафиксированное во Франции с 1980-х годов. Столкновения и то, что СМИ назвали «грабежами», затронули как рабочие кварталы, так и центры городов в таких местах, как Марсель и Лион. В ответ правительство Макрона мобилизовало 45 000 полицейских и жандармов, а также развернуло специальные подразделения, такие как BRI (бригада по расследованию и вмешательству или бригада по борьбе с бандами) и GIGN (группа вмешательства национальной жандармерии). десятилетия.

Ярость, потрясшая Францию, вызвана двумя центральными элементами. Первый элемент — недоверие и даже ненависть к государству. Лучше всего это описал левый мэр Корбей-Эссона Брюно Пириу, который, как поясняет Le Monde:

ночевали, следя за перемещениями групп через множество камер видеонаблюдения. Всего около 300 особей из 52 000 населения. … «Я видел очень организованных молодых людей [говорит он], готовящихся, все одинаково одетые. Была даже группа из семи человек, одетых в белые комбинезоны и большие очки, которые с помощью дисковой пилы вырезали столбы, на которых установлены камеры». На стенах надписи-граффити говорят о желании захватить власть. «La loi, c'est nous» (Мы — закон), «A mort les porcs» (Смерть свиньям), «Un keuf bon, c'est un keuf mort» (Единственный хороший полицейский — мертвый полицейский) . «Есть часть молодежи, которая предпринимает действия, чтобы атаковать то, что они считают установленным порядком».